Цветок желаний [= Погоня за счастьем ] - Конни Мейсон

Сьерра глубоко задумалась, она хотела понять, почему так восторженно и самозабвенно отвечала на ласки Рэма. Она не могла представить себя в подобной ситуации рядом с Гордоном.

– Скажем так: мы вели себя как два животных в период течки, идя на поводу у своих инстинктов и вдохновенно следуя зову природы, – продолжал Рэм, пытаясь принизить значение того, что произошло сейчас между ними, и смягчить эмоциональный накал всей ситуации. Он не хотел, чтобы Сьерра почувствовала к нему глубокую привязанность, ведь он ничего не мог предложить ей взамен, не зная, что ждет его самого в ближайшем будущем. – Я не придавал бы большого значения тому, что только что случилось между нами. Мы слишком долго сопротивлялись своему чувству, поэтому разрядка получилась такой бурной. Однако мне кажется, что все же стоит отметить одно обстоятельство: для начинающей ты чертовски здорово вела себя в постели. Надеюсь, Линч по достоинству оценит тебя.

Сьерра замерла, чувствуя себя глубоко оскорбленной. Если Рэм хотел своими словами обидеть Сьерру, то, надо признать, он достиг своей цели. Неужели он все еще боялся, что она потребует жениться на ней? Сьерра вышла из себя.

– Прекрати, Рэм! Не порти эту ночь! Мне ничего от тебя не нужно, я ничего у тебя не прошу. Ты ведь все объяснил мне еще до того, как мы... как мы...

Она вспыхнула и отвела глаза в сторону, внезапно застеснявшись своей наготы. Наконец она закуталась в одеяло, чувствуя себя более защищенной от его чар.

Рэм виновато вздохнул. Черт возьми, он ощущал себя последним негодяем. Он жестоко поступил со Сьеррой, но эта жестокость была ненамеренной, он честно признался ей в том, что у них не было будущего.

– Прости меня, Сьерра. Я не хотел, чтобы это произошло. Я предчувствовал, что мне будет нелегко с тобой, я знал, что мне трудно будет устоять. Я знал это с нашей первой встречи.

– Иначе и быть не могло, все случилось так, как должно было случиться, – мягко сказала Сьерра. – Теперь уже поздно о чем-либо сожалеть, ведь правда, Рэм?

– Нет, еще ничего не поздно. Мы можем просто забыть о том, что произошло. Было бы лучше, если бы мы сейчас расстались навсегда.

Сьерра резко привстала и села, не обратив внимания на то, что одеяло соскользнуло с нее и упало ей на колени, обнажив грудь.

– Ты хочешь, чтобы я вернулась назад, в Солт-Лейк-Сити?

Рэм тяжело вздохнул.

– Нет, я не могу этого требовать. Это было бы небезопасно для тебя, ты не можешь возвратиться туда одна, а я не могу тратить время и сопровождать тебя в этой поездке. К сожалению, я вынужден доставить тебя в Денвер.

Взгляд Рэма затуманился, когда он взглянул на белоснежную грудь Сьерры. Прежде чем отвести глаза в сторону, он сглотнул и глубоко вздохнул. Заметив это, Сьерра вспыхнула инатянула одеяло до подбородка.

– Ты не пожалеешь о том, что принял такое решение, Рэм.

– Я уже жалею об этом. А теперь поспи, Сьерра. Завтра утром мы рано отправимся в путь.

Сьерра снова улеглась на одеяло, расстеленное на земле, удивляясь, почему Рэм не хочет лечь рядом с ней.

– Рэм!

– Что?

– Почему ты очертя голову помчался в Денвер? Все это так таинственно.

– Тебе это будет неинтересно, – отозвался Рэм.

Какой прок в том, что Сьерра узнает о его проблемах, ведь это все равно ничего не изменит.

– Ты думаешь, что я избалованная своевольная девица, но я умею быть отличной собеседницей. Почему ты не хочешь рассказать мне о себе? Наверное, ты мне не доверяешь?

– Как я могу доверять женщине? – расхохотался Рэм. – Нет, черт возьми, я не могу позволить себе ничего подобного. Не родилась та женщина, которой бы я мог доверять. И очень мало мужчин могут похвастаться тем, что пользуются моим доверием. Спи!

Сьерра, закрыв глаза, все еще обдумывала слова Рэма, которые вызвали у нее изумление. Она сгорала от любопытства, ей ужасно хотелось узнать о том, кто была та женщина, которая столь повлияла на отношение Рэма ко всему женскому полу и возбудила его недоверие к женщинам.

Сьерра понимала, что Рэм был по-настоящему влюблен в эту незнакомку, и ее занимало теперь только одно: испытывал ли он к ней до сих пор прежние чувства.

– Кто была та женщина, Рэм, и что она тебе сделала?

Рэм чуть не выругался вслух.

– Послушай, оставь меня в покос. Ведь я не трогаю тебя.

– А кто та женщина, которая занимается делами твоего салуна? Она твоя любовница? Похоже, ты ей доверяешь.

– Ты говоришь о Лоле? Лола – это совсем другое дело. Она честный человек, я в это свято верю. Я доверил бы ей собственную жизнь.

Сьерра пренебрежительно фыркнула:

– Но ведь она тоже женщина. Неужели ты ей доверяешь только потому, что она твоя любов...

– Черт возьми, Сьерра, оставь Лолу в покое, она здесь ни при чем. Спи!

– Мне холодно.

– Оденься.

– Но ведь мы оставили одежду на берегу реки.

Сьерра услышала шорох. Рэм подошел к ней и лег рядом, заключив ее в свои объятия.

– Теперь тебе лучше?

Сьерра удовлетворенно вздохнула.

– Намного лучше.

– Надеюсь, теперь ты наконец уснешь? И пожалуйста, постарайся не ворочаться во сне, – сказал Рэм, опасаясь прежде всего, что ее движения снова возбудят в нем прежнюю страсть.

– Спокойной ночи, Рэм. Я не знаю, кто та женщина, которая так обидела тебя, но я могу помочь тебе забыть ее, если ты, конечно, позволишь мне сделать это.

– Ничего подобного, и не надейся на это, – недовольно проворчал Рэм.

Рассвет начинал еле брезжить, звезды на небе потускнели, а восточный край неба окрасился в бледно-розовый цвет. Внезапно Сьерра проснулась, ее разбудил Рэм. Он метался и говорил во сне. Его речь была несвязной.

– Дора! Ради Бога, на делай этого! Джейсон, ты же мой лучший друг! Чем я заслужил такое отношение к себе?

Движения Рэма стали беспорядочными, он так дико метался в бреду, что Сьерра испугалась за него.

– Тюрьма! О Боже! Я не вынесу этого!

– Рэм! Проснись. Ты бредишь.

Рэм сразу же проснулся и растерялся, почувствовав, что его охватывает страх. Страх от того, что он снова утратил чувство реальности.

– Сьерра, что случилось?

– Ты бредил во сне, тебе приснился страшный сон. Ты метался и говорил о какой-то Доре. Кто такая эта Дора?

Рэм на секунду замер.

– Это не имеет никакого значения. Забудь обо всем. Рэм ощущал ее твердые соски и исходящее от нее тепло, и его чресла снова начали наливаться силой. Пережитый им во сне ужас отступил и рассыпался в прах, развеянный ветром, словно зола костра.